Адресная помощь
Кобзева Юлия Александровна:
ПРОЙТИ ИСПЫТАНИЕ С ЧЕСТЬЮ.
Шестого апреля в Белгороде был очень ветреный день. Юлия Кобзева, тренер, ветеринарный врач, судья по выездке после тренировки шагала лошадь в руках. Ничто, казалось, не предвещало того ужаса, который случится через несколько минут… Очень спокойная, доброжелательная кобыла, испугавшись ветра, прижалась к Юле, словно ища защиты, сбила ее с ног и наступила на лицо…
Только пожалуйста, постарайтесь внутренне не сжаться, как это часто происходит с нами, когда мы читаем, или слушаем о чем-то настолько страшном, что нам становится морально тяжело, невыносимо себе это представить. Вы не поверите, но сейчас вам предстоит услышать совершенно удивительный рассказ! Рассказ о настолько светлом человеке, который напоследок произнесет такие слова, что даже если вы сейчас чем-то расстроены, огорчены, с вами происходит что-то, от чего накатывает отчаяние и опускаются руки, вы снова поверите в себя. Я вам это обещаю!
«… Через неделю после операции я была счастлива от того, что мне, наконец, разрешили вставать! Доктор, мой чудесный доктор во Второй городской больнице Белгорода, Василенко Владимир Владимирович, войдя ко мне в палату, сказал: «Пора шевелить лапками!». Когда я впервые после всего, что случилось, снова встала на ноги, я шла как космонавт, мое тело находилось как будто отдельно, и тщетно пыталось от меня не отстать.
- Юлька, полезешь еще на лошадь? – спросил доктор.
Он, конечно, пошутил. Он, должно быть, ожидал услышать от меня все, что угодно, только не то, что прозвучало:
- Если Бог даст – обязательно!
Я и правда не представляю себе жизни без лошадей. Без своей семьи и без лошадей. В лошадей я влюбилась еще до того, как впервые увидела живую лошадь. В четыре года я без конца их рисовала. А потом, летом, дедушка отвез меня к своему брату в деревню. И я увидела ее. Пасущуюся в поле лошадь, на которой возили воду. И она показалась мне белоснежной, с волшебным длинным хвостом – я ее такой увидела, хотя не исключаю, что в реальности она была грязненькой и невзрачной. Что же, вы думаете, я сделала? Я бросилась бегом к этой сказочной лошади, чтобы сзади обеими руками обнять ее хвостик. Тогда меня Бог уберег. Дедушкин брат бегал очень быстро. Быстрее меня. Он успел меня схватить, и я только мельком, как в полусне увидела, как рядом с моим лицом просвистели копыта отреагировавшей от страха и неожиданности лошади.
С тех пор у меня не было серьезных травм, а с лошадьми я не расстаюсь больше тридцати лет. Я занималась троеборьем, но, поскольку я с самого начала была трусишкой, я боялась кроссов и со временем выбрала для себя выездку. Мой первый тренер, к которому я ездила в Курск из Белгорода, Геннадий Николаевич Разиньков еще очень давно сказал мне: «Не обижайся, но ты никогда не станешь большой спортсменкой. И не потому, что тебе не хватает таланта, или трудолюбия, а только лишь потому, что ты слишком любишь лошадь и не научишься относиться к ней, как к снаряду. А в большом спорте это, увы, необходимо…».
Вы знаете, меня совсем не обидели его слова! У меня в самом деле не было олимпийских амбиций. Проработав тренером в Сельхозакадемии Белгорода 14 лет, потом в течение восьми лет руководя региональной федерацией конного спорта и вот, в последние семь лет мы с мужем занимаемся созданным нами клубом, расположенном в прекрасном биосферном парке…
Я всегда хотела только одного. Чтобы о конном спорте узнало как можно больше детей. Чтобы они открыли для себя лошадь, полюбили ее, научились ее понимать, чувствовать, уважать…
И дети, и взрослые. Детям, которых я тренировала, если они начинали жаловаться, что лошадь не делает то, или это, я говорила: «Лошади и собаки
– это уникальные животные, которые посланы нам свыше, чтобы помочь нам стать лучше, добрее. Поэтому лошадь нам ничего не должна, ничего, совсем! А вот мы многое должны ей!».
Так что же случилось с Юлией Кобзевой в этот ветреный день в Белгороде, 6 апреля? Часть этой истории вы уже знаете. Осталось рассказать остальное.
«Я попыталась встать, начала ощупывать свое лицо и не смогла найти нос. На лице остались только две дырочки вместо ноздрей. Из которых хлестала кровь. Один глаз закрылся сразу. А вместо щеки я нащупала какой-то мешочек, словно набитый осколками стекла. Ко мне бежал муж, падая на колени на песок и крича: «Юлька, что же ты наделала? Что ты наделала, Юлька?». Видя, как он напуган, я тут же перестала думать о себе. Я подумала о сыне, девятилетнем сыне, который в этот момент расседлывал свою лошадь. «Только бы он меня сейчас не увидел!». Я быстро пробежала по конюшне, отвернувшись от него. Схватила полотенце, чтобы накрыть изуродованное лицо, и полотенце тут же стало мокрым от крови.
В десять вечера я была уже в палате, под капельницей, меня обезболили. Через несколько дней – операция, которую мне сделал тот самый замечательный доктор Владимир Владимирович Василенко. Когда меня везли в операционную, он меня предупредил: «Юля, только не ждите от этой операции чуда. Я не занимаюсь ринопластикой, поэтому вы не увидите в зеркале себя прежнюю, вы должны это понимать». «Я все понимаю, доктор. Пусть у меня хотя бы нос начнет дышать. Иначе во рту из-за того, что я все эти дни не могла дышать носом образовалась какая-то корка, он будто известью изнутри покрыт…».
Сейчас меня уже выписали, мой нос дышит, и я потихонечку хожу! Это такое счастье – снова начать двигаться! Такой кайф! Мимо своего отражения в зеркале я пробегаю рысью, смотреть на это просто нельзя. Моих прекрасных, длинных волос больше не существует, только лысый, изуродованный череп, шрам через все лицо от уха до уха. Но эндорфины никто не отменял! Солнце за окном, просто ходить – как хорошо!
Я все понимаю. Я понимаю, что это только начало, что мне предстоит еще не одна операция по восстановлению челюсти, костей лица, черепа… Но за меня в эти дни молилось столько людей! Знакомых и незнакомых. Я так чувствовала их поддержку, что даже если временами хочется расплакаться, я не позволяю себе этого. Иначе этим я предам их. И себя…
В Чистый четверг, еще в больнице, встав под душ, я прочла все молитвы, которые мне удалось найти в Интернете - о себе, о своих близких и даже о тех людях, которых я не знаю, но которые хоть когда-нибудь, пусть всего однажды помогли мне в жизни - и сразу почувствовала себя сильнее! Это даже доктор заметил! Какой же все-таки силой обладают молитвы…
Я не знаю, зачем мне дано это испытание, у меня нет никакой обиды на судьбу, на Бога, я не спрашиваю: «За что мне все это?». Я знаю только одно.
Я должна пройти свое испытание с честью. Вернуться к лошадям. И снова учить детей и взрослых любить их и понимать. В этом я вижу смысл своей жизни, и другого смысла, кроме семьи и лошадей мне не нужно!
Мне сейчас часто звонит мой тренер по выездке, у которого я занималась в Москве. Владимир Александрович Беликов. Звонит каждый день. Просто требует, чтобы я не раскисала, спрашивает, «Когда снова хвосты будем крутить»? Я улыбаюсь и обещаю – будем! Конечно, будем, вот только не знаю, когда…».
Давайте вместе поможем Юлии Кобзевой! Сейчас очень трудное время, но, согласитесь, как хорошо сказала Юля – «Мы все-таки живы!». Это главное. И мы не разучились помогать друг другу…
ПОМОЧЬ
ПОМОЧЬ
